|
Удивительные и невероятные приключения Шота в Твери.
Совсем ты, Шот, забросил арену, — сказал мне тут Мел, скорбно поджав губки. В натуре, в натуре, — поддакнул ему Лексер. — Старый ты стал, Шотти, и ленивый.
Значит, старый и ленивый? Нате, блин. Смотрите, не усните :)
А с прыжками вышло, собственно, вот что. Вечером пятницы Соz прозвонил аэродром, и выяснил, что из-за дождей нахрен раскисло поле, с которого взлетают самолеты. Поэтому взлететь они не могут — а те, что все же кое-как взмывают под облака гордыми стальными птицами, под облаками и остаются, так как в такую погоду с посадкой еще большие траблы, чем со взлетом. И если, что маловероятно, нас пустят прыгать — то только с вертолета. Что подразумевает глубоко коммерческие отношения с аэроклубом. Так что спокойно переносим все на неделю и не паримся. Или паримся.
Все же обидно, блин. Я ж в порыве приобрел за смешные копейки профессиональные альпинистские шузы tecnika peak и ветровку. С понтом на прыжок, ага? Вместо этого в пятницу поехал в Woodstock, где мирно пили Федрыч с подругой дней суровых и Парадайз. Подруга мне, кстати, понравилась: неглупа и симпатична; что, вообще-то отличает всех федрычевых подруг. Через пару часов к нам присоединился непоседа Мел. Попили, послэмили под «Лакмус»…
В воскресенье, ближе к вечеру, я стоически напялил обновку и отправился оскорблять своим присутствием Тверь. На пару с Гарром зашел пообедать в censored. и ты, гарр, молчи — знаю я этих подонков, ничего ж святого нету и впечатлился официанткой с модельной внешностью.
Ира, — сказал я бэджу, — где я мог Вас видеть? По телевизору, — ответила улыбчивая Ира. — Я веду censored на censored, бля!. Не смотрю телевизор, — признался я. Знаете, когда я шлепаю по кнопкам на пульте, у меня создается почти тактильное ощущение приема контрастного душа из разноцветного говна. Фу, какая гадость, — поморщилась Ира. А то, — согласился я.
Слово за слово, это глазастое чудо черкануло мне на салфетке номер трубы и предложило позвонить в конце смены, ближе к полуночи. Ну а мне ж только предложи.
Остаток дня прошел в бесцельном болтании по Твери в компании с Емелей и Гарром. В первом часу я вызвонил Иру, мы встретились и отправились отмечать знакомство. Вернее, попытались отправиться. Нас поочередно отвергли «Sity» (моя спортивная куртка), «Культура» (мои убойные ботинки) и пара кабаков поменьше. Наконец, приземлились в «Зебре». Спустя шесть самбук и два рома я был окончательно покорен. Мы откровенничали, и смеялись, и пили, чувствуя себя знакомыми лет пять. Умная, красивая, жизнерадостная и смешливая девушка без особых комплексов — что еще нужно человеку, чтобы встретить старость? Или, как минимум, утро?
Когда натикало четыре часа, я больше не смог пить. Заплетающимся языком попробовал объяснить пассии, что вот сейчас бы самое время попробовать показать мне достопримечательности родного города, например, недорогие гостиницы. Но Ира, помогая себе руками, объяснила, что ехать спать сейчас немазово, а мазово… о! а мазово познакомить меня с подружкой и втроем пойти потанцевать. От перспективы первобытных плясок под завывания Фабрики Звезд я пришел в такой ужас, что даже не стал разводить прелестницу дальше. Романтическая мечта цвета лазури спикировала с седьмого неба и хряснула о крышку канализационного люка. Пошатываясь от горя, но отвергая помощь секьюров, я с трудом выбрел на улицу. А потом подошел к первой попавшейся машине, открыл дверь и, как мог внятно, спросил: «Бляди?».
Водитель выбежал из своего рыдвана и радостно захлопотал, помогая мне сесть. «Есть, есть, как не быть», — зачастил он. И он был прав, бляди были. И много. Традиционно с трудом решив извечную мужскую проблему, — как из пяти страшных, как смертушка, телок выбрать одну хоть чуть менее уродливую, — я шлепнул на ладонь продавца две по пятьсот. После чего договорился, что существо будет доставлено по моему звонку из гостиницы, так как вопрос со спальным местом пока был открыт.
Впрочем, открыт он был недолго. Ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы, роясь в карманах перед стойкой заспанного администратора «Селигера», обнаружить отсутствие паспорта. А это значило, что путь в гостиницы Твери мне заказан. Я затосковал. Везти блядь было некуда.
Звонок. Привет, это Ира. Как устроился? О, паспорта нет? Ну так давай закажем тебе номер на мой. Да без проблем. Да какие сложности. Заезжай в «Патерсон», я жду.
Из «Патерсона», несмотря на поздний (ранний?) час, доносились оживленные голоса. Как выяснилось, ирина подружка, набрав тележку молока и кефира, нечаянно в нее села. Через универмаг, плещась у стеллажей, потекла молочная река. И хотя к моменту моего появления конфликт был в целом улажен и подруга сплавлена, на цепляющегося за стены меня секьюры посмотрели с неодобрением. Ирочка же была непосредственна и оживленна, как птичка. Спросила, что я ем на завтрак, будем ли мы перекусывать перед сном и нужна ли мне зубная щетка. Содержимое нашей корзинки в итоге было закончено и гармонично: ее йогурты, нектарины и сыры органично дополнялись моими пивом, рыбой и сигаретами. Похоже, ночь снова становилась томной.
Тем не менее, пока мы закупались, оформляли гостиницу и обживали номер, я тихо страдал. Мне было смертельно жалко штуки, выкинутой на блядь. Пришлось тайком звонить таксисту. Через десять минут, как ни странно, штука ко мне вернулась. Вот и не верь после этого людям.
Болтая, мы выпили еще по бутылке «Туборга». Потом Ира разделась. Я взглянул на нее и у меня пересохло горло. Девочка-мечта. Чтоб вам так жить.
Глазища, в каждом из которых при желании можно утопить котенка. Фигура… скажем, Дженнифер Лопез, устроит? Верьте мне, я здорово льщу Дженни. Грудь, которой хочется посвящать подвиги вроде геноцида на уровне континентов. За одни соски я бы собственноручно вырезал Африку. Тонкие нежные руки с хрупкими запястьями. Стройные, вызывающе длинные, загорелые ножки. Вы слышите меня, бандерлоги? Не солярием единым, и не фитнессом. Это — от Бога.
Жаль, у меня не было под рукой цифровика — фотками можно было бы лечить импотенцию ветеранов Пунической войны. Эту девушку хотелось спрятать под мышку и, озираясь, утащить на необитаемый остров.
И от всего этого я уехал за блядью? Корнет Оболенский, подайте еще один патрон.
Мы забрались в постель, и я джентельменски выдержал паузу. Тот, кто думает, что это было просто, пусть попробует сам. А потом мои пальцы заскользили вверх по ее руке, выше, выше, плечо, упругость высокой груди, вставший сосок проходит между пальцами, изгиб шеи, щека, тоненькая, почти прозрачная, мочка уха. Мы осторожно, узнавающе обнялись. И я заснул. Да. Я. Бля. Заснул.
Дикое количество спиртного. Три недели тяжелой болезни. Пять часов утра. Все так, но, черт возьми, как я мог?! Такая девушка, такое чудо, что ты…
Разлепить глаза удалось около одиннадцати. Ира была уже на треть одета и наполовину причесана — она опаздывала на работу. Все время по пути туда я, понурившись, пинал камушки и думал о том, как несправедливо устроен мир. Нет в нем гармонии, нет внутреннего совершенства. Хмуро выслушал на прощание кучу комплиментов по поводу порядочности и нравственной чуткости. Вежливо согласился, что да, все еще будет, куда спешить. Пообещал звонить и ретировался.
Вечером того же дня у Руса сотоварищи был концерт в «Лазурном», посвященный пятилетию их команды. В восемь у входа тусовали мы с Гарри, Настена с Надей, Башка, Макс Серговский. Как всегда, абсолютно не в тему принесло Девственницу. Вру, в тему — потому что принесло ее с Фаридой; давно мне нравилась эта девчонка.
Поднялись наверх. Хамет не подвел, заказал нам столик. За который, правда, тут же вперлась Девственница. И ночью, при луне, нет мне покоя.
Я отвел Серговского в сторону и попросил утащить Девственницу за отдельный столик. Макс оценил ситуацию и заломил литр «Таганского», литр водки и дохуяпива. Сошлись на литре вина и бутылке пива, и через десять минут у нас за столом на одну Девственницу стало меньше. Кайф.
Чуть позже подтянулись Макс, Лагун и Карпыч. Карп, к слову сказать, в тот вечер банку держал хреново, и уже в одиннадцать мне пришлось тащить его в общагу. В результате пропустил выход «Реки». Нету в жизни счастья.
Именинников «Blaze», кроме команды Майка, разогревала пара групп попроще. Каждая отыграла примерно час, так что когда на сцене появился Хамет, я уже был изрядно дат.
Сперва Рус по кой-то хрен вытащил на сцену Максуда и они на пару сыграли нечто невнятное. Зато потом вышел остальной «Blaze» и въебал такой рок-н-ролл, что в баре посыпались бутылки. С особым цинизмом оттягивался, само собой, наш Хамет.
С Настеной и Надюхой толком пообщаться не получилось, так как сидеть под эту музыку было невозможно. Тем более что один фиг сорвал голос еще на Майке. Поэтому слэмил вовсю. Время от времени добрым привидением Каспером проплывала Девственница и, не умея сказать, призывно поводила маленькими глазками. Настроение снова начало портиться. Тогда я в отместку сорвался с шейка на пого и нечаянно скаканул Девственнице прямо на ногу. Причем в это время у меня на плечах сидела Анечка, так что мало ей не показалось. Девственница в ахуе куда-то навсегда упрыгала, а я наконец обрел душевное равновесие. И, как говаривал старик Ерофеев, немедленно выпил.
Проснулся рано утром в гостинице с милейшей censored. Чем и воспользовался.
Часом позже, уже придремав в электричке, подумалось сонно — а все ж позитивные выходные получились, хоть и не прыгнули. Хрен с ним, прыгнем позже. тм
|
 |
| << | апрель | >> |
| ПН | ВТ | СР | ЧТ | ПТ | СБ | ВС |
| |
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
| 7 |
8 |
9 |
10 |
11 |
12 |
13 |
| 14 |
15 |
16 |
17 |
18 |
19 |
20 |
| 21 |
22 |
23 |
24 |
25 |
26 |
27 |
| 28 |
29 |
30 |
|
