У меня день рождения, мама.
Дураков работа любит. С этой обидной точки зрения в иерархии дебилов, имбецилов, идиотов и дегенератов я хуй там прозябаю в конце списка. Перед обрушившейся за последние пару недель лавиной больших и маленьких дел спасовала даже моя легендарная лень. Можно сказать, рухнул последний оплот распиздяйства.
Потому и только потому, откладывая и переоткладывая, полузабыл я черкануть про свой день рождения. Впрочем, и сейчас не в охоту мне эпистолярничать наконец-то глупая библиотека Qt согласилась признать мою локаль за родную. А это значит, что меня ждет, изнывая каждым битом, охапка стосковавшегося по компиляции вареза.
С другой стороны, не вмалевать в анналы этот день отойти от традиции, которая постарше Арены. Вот и колочу, спотыкаясь на запятых и глотая деепричаствые обороты по паре за раз.
Двадцать шестая годовщина настигла меня в пять утра на переднем сиденье такси, летящего из Нелидова во Ржев (километров, не соврать, сто пятьдесят); в последнем мы с Карпычем рассчитывали нагнать проебаный тверской автобус. Хватая проспиртованым горлом царапучий сигаретный дым, слепо щурясь через поволоку тумана на пустую трассу, вдруг сообразил, что минуту назад стал на год старше. Сообразил и свалился в похмельный нокдаун.
Через четыре часа, уже в Твери, продирая кулаками опухшие со сна глаза, надоил из вяло отбрыкивающегося подсознания достаточно мутных образов, чтобы решить: поездка удалась; все ж отметился я перед Шариком, как хотел.
Впрочем, тут не обойтись без предистории.
Я уже писал о том, что чувствую себя на поминках жутко неуютно? Меня давно, с детства, аж корчит от скорби, вынесенной на люди, когда горе превращается
превращается
горе превращается
в элегантный фетиш! Сколько раз зарекался. Не дано тебе сливаться в болезненном экстазе сиди, бля, дома, и честно жри коньяк. По крайней мере, никто не полезет колупать корявым любопытным пальцем едва запекшуюся ссадинку на сердце, никто не мазнет затуманенным от выжранного и экзальтации взглядом: скорбишь, с-с-сука? то-то; смотри у меня.
Но зарекайся не зарекайся, а не поехать навестить Шарика я, конечно, не мог.
Но! Но.
Я еще год назад, на похоронах, твердо решил хуй от меня дождутся вселенского отчаяния и душевного стриптиза. У меня душа нежная, ей мятые сотки не к трусам.
В плане отметить гибель товарища всегда уважал норманнов и ниппонят; они одно время вообще не дураки помирать были, не чурались ни «кровавым орлом», ни сеппуку в собственном соку. Потому и на поминках не сидели пришибленно, а песни орали да ебали баб. Да, ушел мужчина. Так зажгем так, чтобы душа его слезла с професcионалки-гурии и бочком-бочком прошлепала к дверям, растолкав очередь на инкарнацию!
Программа посещения Нелидова выглядела так: навестить Шарика (полчаса), выпить с Костей (два часа), взять на штык пару-тройку кабаков с погромом, цыганами и блядями (восемь часов). Что, с купюрами в виде цыган и блядей, и было реализовано.
Потрясли цены. Устроить сиесту из литра «Гжелки», шести литров пива, три по сто «Квинта» и фисташек-чипсов без счета в любом кабаке стоит не более четырех сотен.
Потрясли люди. В три ночи подвозят через весь город без денег. Предложишь деньги обижаются. На дискаче мимоходом пожаловался зверообразному бармену на грохот музыки. В шутку пожаловался ну, всем все ясно, на то он и дискач. Бармен молча поставил на стойку «closed» и пошел к dj. Дискач закончился на час раньше, и еще час мы в пустом клубе с барменом пили и болтали за жизнь.
Ну вот, а потом случилось такси до Ржева, автобус до Твери и два полутрупа под вокзальными часами. Водку в «Патерсоне», сигареты в ларьке и на пейнтбол.
Пять на пять, мой любимый размер. Дис, зараза, даром что неофит, стал моим личным Ли Харви Освальдом; я, правда, тоже пару раз клал шары в его умную голову.
А потом мы поехали в Викторию.
А потом я, к сожалению, ничего не помню.
Что, впрочем, заставляет верить в ха-ра-шо. тм
|
|
<< | сентябрь | >> |
ПН | ВТ | СР | ЧТ | ПТ | СБ | ВС |
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
7 |
8 |
9 |
10 |
11 |
12 |
13 |
14 |
15 |
16 |
17 |
18 |
19 |
20 |
21 |
22 |
23 |
24 |
25 |
26 |
27 |
28 |
29 |
30 |
|