|
Пишите письма (к ознакомлению ни разу не обязательно).
Ты знаешь, мои благие намерения — песнь отдельная, с тремя куплетами и припевом. Радикальное несоответствие искренне желаемого действительному одно время вгоняло меня в крутую хандру. Потом, конечно, привык. Ко всему привыкаешь.
В субботу поехал в ЦДЛ на встречу корчмовцев. Вообще, Корчма — образование очень любопытное, хоть и несколько травмирующее самолюбие. Ты можешь быть склочен, ограничен и упрям, и вполне влиться в шумную толпу форумчан. Ты можешь не разделять убеждений Никитина, да и вообще не любить фантастику — и будешь своим. Не прощается одно — некомпетентность; традиционное для других форумов «кто громче орет, тот и прав — не зря же он так надрывается» здесь не работает.
Именно поэтому история моих отношений с Корчмой путана и неоднозначна. Я пришел в нее лет пять назад. Не разуваясь, выпер на середину чьей-то неспешной дискуссии складную колокольню, забрался на маковку и принялся снисходительно нести в массы свою точку зрения — как водится, жутко альтернативную всем прочим. Коей минуту спустя и был походя отшлепан по щекам обоими спорщиками.
Жутко обидевшись на это утонченное зверство, я полез в первоисточники. Два дня не вылезал из библиотеки — нужные мне книжки на руки не выдавались. Два дня, выменяв на месячный запас пива машинное время, копался в сети. Чуть не день итожил, с хрустом вламывая цитаты в прокрустову койку своего мнения, любовно выводя истину в последней инстанции.
И вот настал час победы разума над саксапариллой. Небритый и мятый, я приплелся в компьютерный зал и забацал плод ночей бессонных, украсив заголовок постинга двумя восклицательными знаками. Ну все, ребята, сто мегатонн вам на умные головы. Сами напросились. С детства не умею проигрывать. Я — Мишка, вашему терему крышка.
В ожидании овации я небрежно скролльнул форум чуть вниз и буквально в десятке тредов обнаружил безобразную сцену избиения ставших родными и близкими первоисточников. Живые первоисточники страдали икотой и поносом, мертвые вертелись в своих гробах, как пропеллеры, в то время как им вкусно и со знанием дела вменялись косность и однобокость суждений, небрежность анализа, неглубокость ума, сомнительность аксиом, бездоказательность теорем и бог весть что еще. Отсутствие в этом списке публичного онанизма и сожительства с животными бросалось в глаза и казалось упущением. Спорщики непринужденно жонглировали цифрами закрытых статистик и параграфами иноязычных монографий, явно чувствуя себя как рыбы в воде. Размявшись на косточках классиков, они лениво закруглились на том, что негоже боле пинать якобы труды, которые может взять за основу разве что слабоумный и невежественный дилетант.
Такого удара я не перенес и ушел из форума почти на год. Это, правда, не мешало мне периодически заглядывать туда: понятно, уже не себя показать ради, а других посмотреть для. Память о позорном опыте щемила и ныла, как родовая травма.
На беду, как-то всплыл в обсуждении в меру дилетантский вопрос о выборе софта для верстки. К тому времени зампроизводства в издательстве, я полагал себя докой во всем, что касалось полиграфии вообще и prepress в частности. Стоит ли говорить, что спустя час эта иллюзия рассеялась, как дым.
Тьфу на вас, решил я, смирился с собственной серостью и с тех пор использую Корчму как энциклопедию на все случаи жизни. Изредка всуну в возникшую в обсуждении щель свои нейтральные пять копеек, и хорош. В конце концов, форумов, на которых можно, щекоча эго, крутить лапшу на чужих ушах, десятки — а Корчма одна.
Но и на старуху бывает проруха; а куда мне тягаться с той старухой жизненным опытом. Захотел я взглянуть в лица людей, которых столько лет знаю по никам, избранные треды которых бережно храню в особом, пережившем два харда, каталоге.
Короче. Поехал, значит, в субботу.
Установка была следующая: пунктуальность, трезвость, вежливость. Смотреть, слушать и по ходу дела выяснить а) зачем Лютовой стал Colonel Hunter, 2) куда пропал великолепный Техасец.
Пунктуальность пала первой. Опоздал минут на двадцать, что вообще-то на меня не похоже. Спасибо Волку сотоварищи, подождали у метро — иначе бы я просто не знал, куда идти. По дороге перезнакомился со всеми, и втайне обрадовался адекватности ребят — в глубине души я здорово боялся напороться на бледных юношей с занозистыми мечами наперевес или ссохшихся книжников с мозгами, свешивающимися за спину. Не, нормальные ребята.
Добрались мы до ЦДЛ, и тут уже я почувствовал себя совершенно комфортно, потому что сразу понял — вряд ли меня тут будут приобщать к чему-то высокому и светлому. Храм литературы не тянул на храм даже в первом приближении. По вестибюлю не бродили истомленные припадками вдохновения поэты. И прозаики не бродили. И никто не гудел мерно себе под нос о судьбах русской литературы. Вот пиво пили многие. А о судьбах — ну хоть бы кто слово сказал.
Десяти минут не пробыли в ЦДЛ — пошли в кабак. Хороший темп, правильный.
Там уже сидело человек двадцать — из тех, видимо, кто привык задавать темп ситуации сам. Впрочем, пьяных не было. И трезвых не было. Такая общая веселая невменяемость.
Я зашел к столу с одного края — и, о чудо, там беседовали о судьбах русской литературы. Зашел с другого. Там пили пиво. Я подумал, и остался там где пиво. Причем ничего не потерял — через минуту на тот край принесли пиво, а на нашем речь как-то сама собой зашла о судьбах русской литературы. Потом заговорили о скифах. Между нами, я на скифа похож. Мне так Феникс сказал. Или Мазур? Вот черт, всегдашняя моя беспамятность на имена и лица. Вот Коми помню. И Багиру помню — она с Коми пришла. Еще Моссада. И Лиску — она пришла с Моссадом. И Янга. И Дюшу. И Вятича. Кажется.. О! Помню Боривого. И Кошку. Налима помню во всех ипостасях: Налима бодрого, Налима осоловевшего, Налима-напившегося-до-состояния-палтуса (видел когда-нибудь рыбку палтуса? мимика рыб вообще грустная тема, а рыбка палтус и среди прочих — сама индиффирентность).
Потом я влез в затеянный Моссадом спор о том, мог ли пилот пресловутой тушки с детьми разойтись с боингом за пресловутые семь секунд. Моссад утверждал, что нет. Я сказал, что да. Моссад сыпанул названиями приборов. Я храбро оспорил характеристики двух приборов со смутно знакомыми названиями. Моссад начал в лужице пива рисовать графики расхождения. Я зажмурился и соврал, что летал на истребителе. Моссад уважительно замолчал, а мне стало очень стыдно.
А когда мне очень стыдно — это туши свет. Это прячь маленьких детей и стариков под подолы беременных женщин и блокируй танками центр. Потому что, честное слово, я не хотел. Но напьюсь.
И напился. Поспорил с Дюшей о фантастике как о последней надежде современной литературы. То есть это Дюша считал фантастику последней надеждой. Я на нее как-то не особо надеюсь. Но спорить с Дюшей оказалось очень интересно. Вот я и спорил.
Потом подсел к Фениксу, который обсуждал с Коми способы воздействия на юных сетевых хулиганов. Мнения, как водится, разошлись.
Так, Феникс считал, что заставить юношу обдумывать житье можно только через насилие. И тут же широкими мазками набрасывал картину суровой мужской расправы, на переднем плане которой юноши в ужасе заламывали тоненькие руки и кричали слова раскаяния. Слова эти записывались на диктофон для последуюшего выкладывания в сеть — после чего, соответственно, поголовье плохих юношей резко падало.
Коми был с ним не согласен. Он считал, что можно и без диктофона.
Вдруг как-то сразу все смешалось в доме Облонских. Начали бороться на руках. Петь революционные песни. Куда ни глянь — все либо поют революционные песни, либо борются на руках. Многие без видимых усилий совмещали и то, и другое. Даже тщедушный Волк, пошатываясь, подошел к Дюше, спел революционную песню и предложил померяться силой — презрев тот факт, что рука Дюши в запястье толще, чем нога Волка в бедре.
Потом откуда-то появились дамы. Кажется, их привел Хельги. Или не Хельги.. Короче, Хельги он или нет, но попал в точку. Потому что потребность в дамах уже витала в воздухе.
Я, кстати, знал, что для меня все этим и кончится.. к слову о благих намерениях. Это судьба, и ничего тут не поделаешь.
На часах — ноль. Разомлевшие от комплиментов и выпитого прелестницы обвиваются вокруг Янга, как лианы. Мы зачем-то целеустремленно идем вперед по Кузнецкому Мосту. Мы — это Лиска & Моссад, Багира & Коми, Янг, Дюша и две боевые подруги Хельги-не-Хельги. Ну, и я. Я уныло тащусь сзади, кренясь из стороны в сторону и уныло завидуя чужому умению держать банку. Ну, слаб я на алкоголь. Не мое.
Возле Детского Мира на нас бросился какой-то паренек, лопоча нерусское. Янг, в одночастье обретя профессорский прононс, на чистом почти английском вызнал, что паренька зовут Майк, что он фром Сидней и крайне желал бы попасть в некий клаб. Ну как не помочь бедному австралийцу? Надо помочь.
Час. Мы неутомимо рассекаем по ночной Москве. Уроженец Сиднея, потеряв надежду найти клаб и веру в проводников, но так и не обретя любви к бессистемным шатаниям в компании аборигенов, подошел ко мне и шепотом попросил отвести туда, где он нас встретил. Фиг тебе, уроженец. Настырный какой. Я и сам уже не знаю, где мы и что мы.
Два. Какое-то кафе. Глинтвейн, кофе и неспешный разговор о современном кино. Куда-то потеряли (кто бы сомневался) Майка, зато нашли Вятича.
Три. Только глинтвейн и болтовня за жизнь. Дюша и Вятич — прирожденные рассказчики. Вдвоем они поют, как сирены. Помятая и сонная официантка, цепляя по пути столы, таскает нам алкоголь уже в каких-то промышленных количествах.
Четыре. Все время глинтвейн. Какая симпатичная у нас все же официантка. Если не придираться. И эта отдуловатость ее совсем не портит.
Пять. В живых — Янг, Вятич, Дюша. Я влюбился в официантку. Официантка сбежала на кухню и выставила заграждения в лице помятого и сонного повара. Влюбиться в повара уже выше моих сил.
Шесть, метро. Финишная ленточка вечера, конечная точка маршрута. Ребята, спасибо. Это было супер.
Все.
Upd. О Лютовом и Техасце я теперь знаю все. Но тебе не скажу.
И поиск по форуму — не наш метод. Приходи на КЛФ, оно того стоит.
Я тебя познакомлю со своими благими намерениями. И вообще..
Вот теперь — все. тм
|
 |
| << | июнь | >> |
| ПН | ВТ | СР | ЧТ | ПТ | СБ | ВС |
| |
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
| 7 |
8 |
9 |
10 |
11 |
12 |
13 |
| 14 |
15 |
16 |
17 |
18 |
19 |
20 |
| 21 |
22 |
23 |
24 |
25 |
26 |
27 |
| 28 |
29 |
30 |
|
