Лексер вспоминает.

А вспомнить он может многое. Частенько изустно глумится над моим трепетным, нежным, не омраченным похотью чувством к Девственнице. Ехидничает по поводу извращенцев, вынужденных пробавляться бандажированием галстуками. Язвит над молдаванами и молдаванками, как над существами мало приспособленными к жизни и годными лишь для оргий. С этой точки зрения наибольший гнев у Лекса вызывает Ду, исключительно бесполезный и на оргии.
Ниже Лексер поделится воспоминанием о последней пьянке звездного состава: Мел, Ду, Федрыч, ну и он сам, разумеется. Глумливо, по обыкновению.

<:Мел, кстати, оказался внучатым племянником старика Сусанина. После не впустившего нас в себя Летчика (приват пати, видите ли), пустились мы в путь аки Ломоносов в Москву. В качестве цели была выбрана старая добрая Пропаганда. Не знаю, что двигало Мелом (и вообще, двигало ли), но двадцать минут перехода ради <попить пивца> показались вечностью. Добивая нас с Ракотом фразочками типа: <Бля, а здесь было бы короче, вообще за пять минут можно было дойти:>, он-таки приблудил к искомому заведению и властно схватился за ручку стеклянной двери. Но тока хуй. Дохлый секьюрити держал за ручку с другой стороны и, как больной пляской святого Витта паралитик, истерично показывал что-то типа <от винта>. Мы с Федрилой чуть не прослезились, увидев в окно слащавые морды посетителей, приканчивающих ужин в ожидании очередного музыкального ассорти Санчеса:
Надежда отечественного футзала, фантазёр Серхи (у Лексера на старости лет новая фишка - одарять друзей неумными прозвищами собственного сочинения. Так, Ду ни с того ни с сего наречен Насилием Телкиным. Мел стыдливо носит гордое имя Мелани. Я, соответственно, Серхи. Ебнулся юриспрудент, не иначе - прим. Шота) записал наши номера в тотальный игнор. Мне пришлось в очередной раз скорректировать млечный путь Ду. Малыш в это время надвигался на нас со стороны Кузьминок и отчаянно матерился из-за очередного изменения места <деловой встречи Лекса с Федрычем>, к которой они с Мелани должны были присоединиться по плану.
Вообще Ду этой ночью совершал настоящие подвиги. Он, как <Юнкерс> в лучах прожекторов, неутомимо лавировал между нарядами милиции, просчитывая каждый их шаг. Похоже, в скором времени не одна книжная полка в глинобитных молдавских домиках хрупнет под тяжестью здоровенного тома <Занимательная психология российского мента в вопросах и ответах>.
А тем временем Мел отчаянно отметал наш с Ракотом вердикт: <В Утку!>. Сцена здорово напоминала название статьи в давнишнем , что-то вроде <Потеря девственности по-английски>. В роли девственницы выступал Мел, а мы с Ракотом дуэтом исполняли партии <отбросов общества>, домогающихся невинного создания.
Зло, как водится, победило, и скисший Мел смиренно поплёлся за нами. Мы же с криком <Банзай> устремились по направлению к <Парк Авеню Диско>, дабы потрясти яйцами между толп почитательниц таланта суперцелки Бритни. (Вот одна из тех историй, о которых люди спорят. Собирались ведь в <Утку>? Мела подбили на <Утку>? А сами по кой-то хер ломанулись в <Парк Авеню>! Замечено, что и без того нервное течение пьянок Арены изобилует флуктуациями подобного рода. Этот вопрос, впрочем, еще ждет своего исследователя. Из сферы то ли научной, то ли практической психиатрии - прим. Шота).
Но не тут-то было. Отсосал сам старик Сусанин, потому что к этому сборищу девственниц и экстази мы добрались только через полчаса и дворами. Кстати, узнал много нового о себе, причем это новое по пошлости успешно конкурировало с шедеврами фекальной лексики господина Каретного.
Однако добрались. Но тут неожиданно, уже перед кассой, Мела снова сплющило в английскую девственницу. Девственница сделала личико фигой и заныла: <Да за сто рублей я лучше в Хангри Дак!>. После чего мы неожиданно оказались в <Печки-Лавочки>.
А что же Ду? В это время малыш неверными зигзагами приближался к Парку Авеню, обходя облавы и засады. Очередной звонок с коррекцией явки совпал с дивным зрелищем бегущего навстречу огромного, пьяного в жопу, молдаванина, за которым с противным криком <Стой, сука!> медленно трусил маленький толстый мусор. В общем, добрался Ду до нас в состоянии аффекта и, как обычно, голода.
Примирительно взметнулась одна кружка, вторая, дальше пошли стопки под салаты, частушки под гормонь, и прежний Ду вернулся к нам: ленивый и добрейший.> тм