Крепче за баранку.

Это, блин, ни фига не жизнь. Это какое-то шоу.
Сегодня, встав на крыло, обнаружил МКАД покрытым сантиметровой коркой грязи. На табло, которые болтаются над трассой для вывода всяких экстремальных сообщений, на этот раз горело ограничение скорости в 80 килочасов, с пояснением: в крайних полосах ведутся дорожные работы.
Подобная надпись - гарант того, что на крайних полосах можно смело топить газ в пол, никакими дорожными рабочими и не пахнет. Вот когда табло покажет сотку вкупе с ненавязчивым <Водители! Соблюдайте скоростной режим!>, тогда держись. Блядские дорожники по-любому выползут в пятую полосу, и начнут вдумчиво пялиться на покрытие. Я давно бросил ломать голову над этой загадкой. В конце концов, что на бывшей одной шестой суши делается не через жопу?
Так вот, дорожников не было. Следовательно, трассу никто не чистил, и в ближайшей перспективе чистить не собирался. На первых двух полосах, как обычно, рулили дальнобои. Дальше лезть им запрещено. Правда, и к ним обычно никто не суется. Третью прочно оккупировали совейские машины, укатав довольно приличную колейку. Эта полоса для тех, кто вступает в половые отношения с МКАД в ненапряжной миссионерской позиции, когда скорость семьдесят и никаких лишних движений.
Последнюю, пятую, полосу штурмовали машины посерьезней. Меньше ста-ста десяти здесь не ездят. Редкие по такой рани иномарки перли напролом, неся десятиметровые шлейфы грязи. Я вздохнул, пропустил бумера, и полез в пятую. Через десять секунд лобовое стекло закидало. Я мазнул дворниками и включил омыватели. Хрен там. А ведь воды полный бачок. Пощелкал переключателями. Ни фига. К этому моменту дорогу я уже не видел, и ориентировался на огни машины, идущей впереди.
Ситуация аховая. Ехать так восемьдесят оставшихся до работы километров по-настоящему опасно, я ж ни хрена не вижу. Попробовать поковыряться в системе омывателя? Можно, но, по ходу, наебнулся моторчик, который отвечает за подачу воды к форсункам. Без маз.
Вскоре я перестал различать полосу, по которой еду. А это значит, что первая же сломавшаяся машина, прижавшаяся к отбойнику, моя. И я полез на четвертую.
Та же фигня. С утра дорога чуть подмерзла, и грязь, которая продолжала лететь мне на стекло, была вязкой, словно пластилин. И только дальнобои размалывали ее до состояния жидкости.
Тактика такая. Летишь по четвертой, потом резко уходишь во вторую, прямо в хвост дальнобою. Если от твоего носа до его кормы не более трех метров, то стекло покрывается брызгами, которые замечательно смываются дворниками. Вместе с тем говном, что налипло на четвертой. Потом снова на четвертую, не давая себя обгнать и не приближаясь к идущему впереди. Утренний МКАД слегонца офигел. Покрытый мутными разводами от глушителя до кончика антенны, переливающийся аварийкой, маленький <Ниссан> шел синусоидой с полукилометровой амплитудой. Скорость при этом порой была под сто сорок - тогда стекло хоть как-то очищалось ветром.